Узбекистан: "Как шёлковый"

Есть у меня подруга, которая с ума сходит от шелка. Ну, буквально. Мягкий он, значит, приятный, трогать его можно и еще разное. Не мне судить, мне, например, нравится щербет за 30 рублей, сделанный Азовской фабрикой целиком из кило сахара, по-моему. А ей, значит, шелк. После попытки найти его в Пекине на шелковом рынке меня долго передергивало от одного только слова. Потому что в переполненном адовыми толпами орущих по-китайски китайцев четырехэтажном здании я нашел адики, футболки, кеды и еще кучу говна, которым и в глухой тайге никого не удивишь. Шелка я не нашел. Не знаю, может, он на другом этаже был. Может, и не шелковый это был рынок. Может, «шелк» на мандарине значит «кучи ненужных тряпок и орды зомби». Не знаю.

В общем, на бесконечном базаре Самарканда я решил попытаться еще раз только через год. Все ведь слышали про узбекский шелк? Ну, я слышал. Даже в путеводителе про него читал. И вот я на базаре. Ковры, самса, адики, халва, изюм, урюк, баран. Шелка не вижу. Местные при слове «шелк» ежатся, пожимаю плечами и показывают где-то там. Ладно. Проталкиваюсь сквозь халаты и матрасы, поворачиваю за повозкой с мобильным тандыром – батюшки! – лежат рулоны синей, желтой и алой материи, сидит рядом молодой узбек, помаргивает и курит. Я к нему:
- Выручай, брат (это нормально, там все братья), нужен шелк!
- Какой? (тихо так и в сторону смотрит)
- Как какой… Ну, шелк! Узбекский такой, ну!
- Ну как, вот есть креп-шелк вот такой, есть такой
- Два метра каждого!
Заплатив за четыре метра креп-шелка зеленого и желтого цветов смехотворную сумму пятьсот что ли рублей, я решаю осмотреться. Неподалеку лавка в старом транспортном контейнере. В лавке немолодой уже продавец с бородой, сантиметром на шее, глазами навыкате и красивой помощницей поднимает при виде меня брови. Я сразу понимаю, что купил не то, надо было тариться здесь, у бороды с сантиметром.
- Понимаете, - бормочу, - я вот тут купил шелк, вы посмотрите, он хороший?
Купец (я его так теперь звать буду, слово хорошее) оценивающе опускает взгляд на протянутые рулоны, и несколько секунд смотрит на меня:
- Какой же это шелк, это же креп!
- Ну да, креп-шелк!
- (чешет висок) Да нет, просто креп.

Ладно. Оглядываю лавку и интересуюсь, есть ли шелк у моего спасителя, разоблачившего обман гнусного уличного барышника (тоже ничоссе слово). Он указывает на что-то алое, льющееся из одной его смуглой руки в другую, что-то, играющее при этом красками. В общем, шелк. Атлас-шелк. Ну, теперь-то я понимаю, что это тот самый, ведь он дороже в два раза и блестит на меня кумачом. Купец предлагает мне взять весь оставшийся отрез, всего пять метров по смехотворно низкой цене тыщща пятьсот вроде рублей. Я долго сбиваю цену, и мы сходимся на трети первоначального ценника.
Победа! Теперь, с четырьмя метрами креп-шелка (я еще не терял надежду на принадлежность этих тряпочек к благородному и, как выяснилось, крайне разнообразному семейству шелков) в одной руке и пятью метрами отменного атлас-шелка в другой я с широкой, как пустыня Кызылкум, улыбкой и радостный, как солнце, что ее освещает, шагаю домой.
Первым эту пустынную улыбочку с моего лица стерла Юля, соратница и типа опора в пути. Как сейчас помню, она сказала… что же она сказала… а, да: «Это не шелк». Я смиренно так улыбнулся, откуда ей знать, в самом деле, про креп-шелк и атлас-шелк, на которых специализируется Узбекистан. Объяснил. Юля еще раз потрогала тряпочки: «Антон, это не шелк!».
Ладно, думаю, дождусь Тиму и Мадину, приютивших нас, и уж они-то оценят. Ребята вернулись через пару часов, разделись и сели пить чай. Я вошел, сияя улыбкой и пряча руки за спиной: «Зацените-ка, друзья, что я нашел на базаре!» Тима недоуменно пожал плечами (он, как и я, не имел никакого понятия ни о шелке, ни о прочих продуктах легкой промышленности), а Мадина попросила потрогать мой атлас-шелк. После пяти секунд она сказала: «Я думала, ты хочешь шелк!».
Тут, над сказать, я все-таки приуныл:
- Но ведь это же атлас-шелк и есть, разве не так?
- Ну да, это атлас, а шелк ведь совсем другой!
В общем, этот долбанный атлас остался Мадине на платье, а сучий креп забрал Ильюша из Оша, наш сосед, чтобы сшить из него флаг Киргизии с волейбольным мячом.
А еще моей подруге нравится кашемир, но мне теперь все равно.

Источник